Ужас пришел в Черрибелл в один из невыносимо жарких дней августа, после полудня.
     Возможно, некоторые слова тут лишние: любой августовский день в Черрибелле, штат Аризона, невыносимо жарок. Черрибелл расположен на 89-й автомагистрали, миль па сорок южнее Тусона и миль на тридцать севернее мексиканской границы. Две бензозаправочные станции (по обе стороны дороги - чтобы ловить проезжающих в обоих направлениях), универсальный магазин, таверна с лицензией на вино и пиво, киоск-ловушка для туристов, которым не терпится поскорее обзавестись мексиканскими сувенирами, пустующая палатка, в которой прежде торговали рублеными шницелями, да несколько домов из необожженного кирпича, обитатели которых - американцы мексиканского происхождения, работающие в Ногалесе, пограничном городке к югу от Черрибелла, и бог знает почему предпочитающие жить здесь, а на работу ездить (причем некоторые - на дорогих "фордах"), - вот что такое Черрибелл. Плакат над дорогой возвещает: "Черрибелл, Нас. 42". Но, пожалуй, написанное не вполне соответствует истине. Нас умер в прошлом году, тот самый Нас Андерс, который торговал здесь рублеными шницелями, и теперь надо было бы написать: "Население - 41".
     Ужас явился в Черрибелл верхом на ослике, а ослика вел древний, седобородый, неряшливо одетый крот-старатель; его звали Дейдом Грантом. Имя ужаса было Гарвейн. Ростом примерно в девять футов, он был худ как щепка, так худ, что весил наверняка не больше ста фунтов, и, хотя ноги его волочились по песку, нести на себе эту ношу ослику старого Дейда было, по-видимому, совсем не тяжело. Как выяснилось позднее, ноги Гарвейна оставили на песке полосы длиною в пять с лишним миль, однако это не принесло ни малейшего ущерба его ботинкам, больше похожим на котурны; кроме ботинок, на нем не было ничего, если не считать голубых, как яйцо малиновки, плавок. Но не рост и не сложение делали его страшным: ужас вызывала его кожа, красная, точно сырое мясо. Вид был такой, как если бы кожу с него содрали, а потом снова надели, но уже вывернутой наизнанку. Его череп и лицо были, как и он сам, продолговатые и узкие; во всех других отношениях он выглядел человеком или по крайней мере похожим на человека существом. Если только не считать мелочей - вроде того, что волосы были под цвет плавок, голубых, словно яйцо малиновки, и такими же были его глаза и ботинки. Только два цвета: кроваво-красный и светло-голубой.
     Первым их заметил Кейси, хозяин таверны, который только что вышел через заднюю дверь своего заведения, чтобы глотнуть пусть раскаленного, но все же чистого воздуха. Они приближались со стороны восточного хребта и были уже на равнине, ярдах в ста от него, и фигура верхом на ослике сразу же поразила Кейси своим странным видом. Сначала - только странным; ужас охватил его, когда расстояние уменьшилось. Челюсть Кейси отвисла и оставалась в таком положении до тех пор, пока странная троица не оказалась от него ярдах в пятидесяти; тогда он медленно двинулся к ней. Одни люди убегают при столкновении с неизвестным, другие идут ему навстречу; Кейси принадлежал к числу последних.
     Они были еще на открытом месте, ярдах в двадцати от задней стены его маленькой таверны, когда Кейси подошел к ним вплотную. Дейд Грант остановился и бросил веревку, на которой вел ослика; ослик опустил голову. Человек, похожий на жердь, встал - точнее, просто приподнялся над осликом. Потом он оперся руками о его спину, на мгновение замер, перебросил ногу через ослиный круп и сел на песок.
     - Планета с высокой гравитацией, - сказал он. - Долго не простоишь.
     - Где бы мне, приятель, разжиться водичкой для осла? - спросил у Кейси старатель. - Пить, верно, хочет, бедняга. Бурдюки пришлось оставить, а то бы разве довез... - И он показал большим пальцем через плечо на красно-голубое страшилище.
     А Кейси только теперь начал понимать, что перед ним самое настоящее страшилище. Если издали сочетание этих цветов пугало лишь слегка, то вблизи кожа казалась шершавой, покрытой сосудами и влажной, хотя вовсе не была влажной, - и - провалиться ему на этом самом месте - чудилось, что ее содрали со страшилища, вывернули наизнанку и снова надели. А может, просто содрали, и все. Кейси никогда не видел ничего подобного и надеялся, что ничего подобного больше и не увидит.
     Он услыхал позади себя какое-то движение и обернулся. К нему направлялись другие жители Черрибелла - они тоже увидели страшилище и теперь шли сюда, но даже ближайшие двое мальчишек остановились в десятке ярдов от Кейси.
     - Muchachos, - крикнул он им, - agua por el burro. Un pozal. Pronto [Мальчики, воды для ослика. Одно ведро. Быстро (исп.)].
     После этого он снова повернулся к пришельцам и спросил их:
     - Кто вы такие?
     - Меня звать Дейд Грант, - ответил старатель, протягивая руку, которую Кейси машинально взял. Когда Кейси ее выпустил, Дейд Грант жестом показал на сидевшего на песке сзади него.
     - А его, говорит, звать Гарвейн. Откуда-то из космоса, что ли, какой-то министр.
     Кейси кивнул человеку-жерди и был рад, когда в ответ ему токе кивнули, а не протянули руку.
     - Мое имя Мэнюэл Кейси, - сказал он. - Что он там говорит насчет какого-то космоса?
     Голос человека-жерди оказался неожиданно глубоким и звучным:
     - Я из космоса. И я полномочный министр.
     Как ни странно, Кейси обладал довольно широким кругозором и знал оба эти понятия; что же касается второго из них, то Кейси, вероятно, был единственным человеком в Черрибелле, кому был ясен его смысл. Учитывая внешность его собеседника, оставалось удивляться скорее тому, что Кейси поверил этим заявлениям, нежели тому, что он знал, о чем идет речь.
     - Чем могу быть вам полезен, сэр? - спросил он. - Прежде всего, не перейти ли нам в тень?
     - Благодарю вас, не надо. У вас немного холоднее, чем мне говорили, но я чувствую себя великолепно. На моей планете прохладными весенними вечерами бывает и такая погода. А если говорить о том, что вы могли бы для меня сделать, то вы можете сообщить о моем прибытии вашим властям. Думаю, что это их заинтересует.
     Да, подумал Кейси, тебе посчастливилось напасть на человека, самого подходящего для этого дела во всей округе. Мэнюэл Кейси был наполовину ирландец, наполовину мексиканец, и у него был сводный брат, наполовину ирландец, наполовину всякая всячина, и этот брат был полковником на военно-воздушной базе Дэвис-Монтан под Тусоном.
     - Одну минуточку, мистер Гарвейн, я сейчас позвоню. А вы, мистер Грант, не хотите ли в тень? - сказал Кейси.
     - По мне, так пусть жарит, все равно день-деньской на солнышке. Вот, значит, этот самый Гарвейн мне и говорит: не откалывайся, покуда я не кончу дела. Сказал, даст мне какую-то штуковину, если пойду с ним. Чего-то ликтронное...
     - Портативный электронный рудоискатель на батарейном питании, - договорил за него Гарвейн. - Несложный прибор, устанавливает наличие рудных залежей на глубине до двух миль, указывает вид руды, содержание в ней металла, объем месторождения и глубину залегания.
     Кейси судорожно глотнул воздух, извинился и протолкался сквозь образовавшуюся толпу в свою таверну. Через минуту он уже говорил с полковником Кейси, но потребовалось еще пять минут, чтобы убедить полковника, что он, Мэнюэл Кейси, не пьян и не шутит.
     Через двадцать пять минут в небе послышался шум, который все нарастал, нарастал - и замер, когда четырехместный вертолет сел и отключил роторы в дюжине ярдов от существа из космоса, ослика и двух мужчин. Пока только у Кейси хватило смелости подойти к пришельцу вплотную; остальные любопытствующие предпочитали держаться на расстоянии.
     Полковник Кейси, а за ним майор, капитан и лейтенант выскочили из кабины и побежали к маленькой группе. Человек, похожий на жердь, встал и выпрямился во весь свой рост - девять футов; усилия, которых это ему стоило, говорили о том, что он привык к гравитации гораздо меньшей, нежели земная. Он поклонился, повторил свое имя и опять назвался полномочным министром из космоса. Потом он извинился за то, что снова сядет, объяснил почему и сел.
     Полковник представился и представил трех своих спутников.
     - А теперь, сэр, - что мы можем для вас сделать?
     Человек, похожий на жердь, скорчил гримасу, которая, по-видимому, означала улыбку. Зубы у него оказались такими же голубыми, как глаза и волосы.
     - У вас часто можно услышать фразу: "Я хочу видеть вашего шефа". Я этого не говорю. Мне необходимо оставаться здесь, но в то же время я не прошу, что бы кого-нибудь из ваших шефов вызвали сюда ко мне - это было бы невежливо. И я согласен рассматривать вас как их представителей, говорить с вами и отвечать на ваши вопросы. Но я обращаюсь к вам с просьбой. У вас есть магнитофоны. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы, прежде чем я начну говорить или отвечать на ваши вопросы, сюда доставили магнитофон. Я хочу быть уверенным в том, что послание, которое получат ваши руководители, будет передано им точно и полно.
     - Превосходно, - сказал полковник и повернуться к пилоту: - Лейтенант, ступайте в кабину, включите рацию и передайте, чтобы нам моментально доставили магнитофон. Можно на парашюте... нет, пожалуй, долго провозятся с упаковкой. Пусть пришлют на стрекозе.
     Лейтенант повернулся, готовый идти.
     - Да, - сказал полковник, - и еще пятьдесят ярдов шнура. Придется тянуть до таверны Мэнни.
     Лейтенант сломя голову бросился к вертолету.
     Остальные сидели, обливаясь потом. Мэнюэл Кейси встал.
     - Ждать надо будет с полчаса, - сказал он, - и если же все равно придется печься на солнце, кто за бутылку холодного пива? Как на это смотрите вы, мистер Гарвейн?
     - Это ведь холодный напиток? Я немного мерзну. Вот если у вас найдется что-нибудь погорячее...
     - Кофе, он уже почти готов. Может, принести вам одеяло?
     - Благодарю вас, не надо. Это ни к чему.
     Кейси ушел и скоро вернулся с подносом, на котором стояли с полдюжины бутылок холодного пива и чашка дымящегося кофе. Лейтенант был уже здесь. Кейси поставил поднос и прежде всего подал чашку человеку-жерди, который, пригубив, сказал:
     - Восхитительно!
     Полковник Кейси откашлялся.
     - Теперь, Мэнни, обслужи нашего друга-старателя. Что касается нас, то, вообще говоря, пить во время дежурства запрещается, но в Тусоне было в тени 112 по Фаренгейту, а тут еще жарче и к тому же никакой тени. Так что, джентльмены, считайте себя в официальном увольнении, пока не выпьете пиво или пока нам не доставят магнитофон. Но как только произойдет то или другое - считайте, что вы вернулись из увольнения.
     Прежде выпили пиво, но, допивая последние глотки, уже видели и слышали второй вертолет. Кейси спросил человека-жердь, не желает ли тот еще кофе. Человек-жердь вежливо отказался. Кейси посмотрел на Дейда Гранта и подмигнул; старый крот ответил ему тем же, и Кейси опять пошел за бутылками, по одной на каждого из двоих штатских землян. Возвращаясь, он столкнулся с лейтенантом, который тянул шнур к таверне. Кейси повернул назад и проводил лейтенанта до самого входа, чтобы показать ему, где розетка.
     Вернувшись, Кейси увидел, что второй вертолет, кроме магнитофона, доставил еще четырех человек - больше в нем не умещалось. Вместе с пилотом прилетели сержант технической службы (он уже возился с магнитофоном), а также подполковник и младший лейтенант - то ли они задумали совершить воздушную прогулку, то ли их заинтриговал странный приказ срочно доставить магнитофон в Черрибелл, штат Аризона. Теперь они стояли и таращились на человека-жердь, перешептываясь между собой.
     Хотя полковник сказал "внимание" совсем негромко, сразу же наступила мертвая тишина.
     - Джентльмены, садитесь в круг. Сержант, нас хорошо будет слышно, если вы поместите микрофон в центре такого круга?
     - Да, сэр. У меня уже почти все готово.
     Десять человек и существо из космоса образовали круг, в середине которого стоял небольшой треножник с подвешенным к нему микрофоном. Люди обливались потом; человека-жердь слегка знобило. В стороне, понурив голову, стоял ослик. Постепенно пододвигаясь все ближе, но пока еще футах в пяти от круга, толпились все кители Черрибелла, оказавшиеся в этот момент дома; палатки и бензозаправочные станции были забыты.
     Сержант накал на кнопку; кассеты завертелись.
     - Проверка... проверка... - сказал он. Нажав на кнопку "обратно", он через секунду ее отпустил и дал звук. "Проверка... проверка..." - сказал динамик громко и внятно. Сержант перемотал ленту и приготовился к тому, чтобы записывать.
     - Когда я нажму на кнопку, сэр, - повернулся он к полковнику, - начнется запись.
     Полковник вопросительно посмотрел на человека-жердь, тот кивнул, и тогда полковник в свою очередь кивнул сержанту.
     - Мое имя Гарвейн, - раздельно и медленно проговорил человек-жердь. - Я прибыл к вам с одной из планет звезды, не упоминаемой в ваших астрономических справочниках, хотя шаровое скопление из 90 тысяч звезд, к которому она принадлежит, вам известно. Она находится на расстоянии свыше 4 тысяч световых лет от Земли по направлению к центру Галактики.
     Однако сейчас я выступаю не как представитель своей планеты или своего народа, но как полномочный министр Галактического Союза, федерации передовых цивилизаций Галактики, созданной во имя всеобщего блага. На меня возложена миссия посетить вас и решить на месте, следует ли приглашать вас вступить в нашу федерацию.
     Вы можете задавать мне любые вопросы, однако я оставляю за собой право ответить на некоторые из них лишь тогда, когда приду к определенному решению. Если это решение окажется положительным, то я отвечу на все вопросы. Вас это устраивает?
     - Устраивает, - ответил полковник. - Как вы сюда попали? На космическом корабле?
     - Совершенно верно. Он сейчас прямо над нами, в 23 тысячах миль от Земли, вращается вместе с Землей и, таким образом, все время остается над одной и той же точкой ее поверхности. За мной оттуда наблюдают - вот почему я предпочитаю оставаться здесь, на открытом месте. Когда мне понадобится, я просигнализирую, чтобы они спустились и подобрали меня.
     - Откуда вы так великолепно знаете наш язык? У вас телепатические способности?
     - Нет, я не телепат. В Галактике нет ни одного вида разумных существ, чьи представители были бы все телепатически одарены; но отдельные телепаты встречаются среди всех видов. Меня обучили вашему языку специально для этой миссии. Уже много столетий среди вас живут наши наблюдатели (говоря "наши", я конечно, имею в виду Галактический Союз). Совершенно очевидно, что я, например, не сойду за землянина, чего нельзя сказать о других видах. Кстати говоря, они не замышляют против вас ничего дурного и не пытаются воздействовать на вас каким бы то ни было образом; они наблюдают - и это все.
     - Что нам даст присоединение к вашему Союзу, если нас пригласят вступить в него и если мы примем такое приглашение?
     - Прежде всего, вы пройдете краткосрочный курс обучения основным наукам и больше не будете драться друг с другом. Когда ваши успехи удовлетворят нас и мы увидим, что оснований для опасения нет, вы получите средства передвижения в космосе и многое другое - постепенно, по мере того как будете это осваивать.
     - А если нас не пригласят или если мы откажемся?
     - Тогда вас оставят в покое; будут отозваны даже наши наблюдатели. Вы сами определите свою судьбу: либо в ближайшее столетие сделаете свою планету совершенно необитаемой, либо сами овладеете науками, и тогда с вами опять можно будет говорить о вступлении в Союз. Время от времени мы будем проверять, как идут ваши дела, и, если станет ясно, что вы не собираетесь себя уничтожить, к вам обратятся снова.
     - Раз вы уже здесь, к чему такая спешка? Почему бы вам не поговорить прямо с нашими руководителями?
     - На этот вопрос я сейчас отвечать не стану. Причина спешки может показаться несущественной, но на самом деле все это сложно, и я просто не хочу тратить время на объяснения, почему мы спешим.
     - Допустим, вы решите нас принять, как в таком случае установить с вами связь, чтобы сообщить вам о нашем решении? По-видимому, вы достаточно информированы о нас и знаете, что я не полномочен дать вам ответ.
     - Мы узнаем о вашем решении через своих наблюдателей. Одно из условий приема в федерацию - опубликование в ваших газетах этого интервью полностью, так, как оно записывается сейчас на вашей пленке. А потом все будет ясно из действий и решений вашего правительства, которые за этим последуют.
     - А как насчет других правительств? Ведь мы не можем единолично решать за весь мир.
     - Для начала остановились на вашей стране. Если вы примете приглашение, мы скажем, как побудить других последовать вашему примеру. Кстати, способы эти исключают применение силы или хотя бы угрозу ее применения.
     - Хороши, должно быть, способы, - скривился полковник.
     - Иногда обещание награды действует лучше, чем любая угроза. Вы думаете, другие страны смирятся с тем, что вы заселите планеты далеких звезд еще до того, как они смогут достичь Луны? Но это не так уж важно. Вы вполне можете положиться на наши способы убеждения.
     - Звучит прямо-таки сказочно. Но вы говорили, что вам поручено решить сейчас, на месте, достойны ли мы вступить в вашу федерацию. Могу я спросить, на чем будет основываться ваше решение?
     - Прежде всего я должен установить степень вашей ксенофобичности, что я и сделал. Ксенофобия - это страх перед чужаками вообще. У нас есть слово, не имеющее эквивалента в вашем языке: оно означает страх и отвращение, испытываемые перед физически отличными от нас существами. Я был избран для первого прямого контакта с вами, как типичный представитель своего вида. Поскольку я более или менее человекоподобен (точно так же, как и вы более или менее похожи на меня), я, вероятно, вызываю в вас больший ужас и отвращение, чем совершенно отличные от вас виды. Я карикатура на человека, и потому скорее внушу вам ужас, неужели какое-нибудь существо, не имеющее с вами даже отдаленного сходства.
     Возможно, вы сейчас думаете о том ужасе и отвращении, которые вы испытываете при виде меня. Но, поверьте мне, вы выдержали это испытание. Есть в Галактике виды существ, которым никогда, как бы они ни преуспели в других областях, не стать членами федерации; они никогда не смогли бы смотреть на существо какого-либо другого вида или общаться с ним; они или с воплем бросились бы от него прочь, или пытались бы тут же с ним расправиться. Наблюдая за вами и за этими людьми, - взмахом длинной руки он как бы обвел столпившееся неподалеку гражданское население Черрибелла, - я убеждаюсь в том, что мой вид вызывает в вас отвращение, но, поверьте мне, оно не слишком сильное и безусловно преодолимо. Первое испытание вы выдержали удовлетворительно.
     - А что, предстоят и другие?
     - Еще одно. Но мне, пожалуй, пора...
     Не закончив фразы, человек-жердь навзничь упал на песок и закрыл глаза.
     В один миг полковник был на ногах.
     - Что за черт?! - вырвалось у него.
     Торопливо обойдя треножник с микрофоном, он склонился над неподвижным телом и приложил ухо к кроваво-красной груди.
     Когда полковник выпрямился, он увидел, как лохматый седой старатель смеется, откинув голову.
     - Сердце не бьется, полковник, потому что его нет. Но я могу оставить вам Гарвейна как сувенир, и вы найдете в нем кое-что куда более интересное, чем внутренности и сердце. Да, это марионетка, которой я управлял, как ваш Эдгар Берген [американский комик и чревовещатель, ставший популярным благодаря своим знаменитым куклам - Чарли Маккарти и Мортимеру Снерду] управляет своим... как же его зовут?.. ах да, Чарли Маккарти. Он выполнил свою задачу и деактивирован. Садитесь на свое место, полковник.
     Полковник Кейси медленно отступил назад.
     - Для чего все это? - спросил он.
     Дейд Грант сорвал с себя бороду и парик, кусок ткани стер с лица грим - перед ними стоял теперь красивый молодой человек. Он продолжал:
     - То, что он вам сказал (или, вернее, то, что вам сообщили с его помощью), - правда. Да, он только подобие человека, но он точная копия представителя одного из разумных видов Галактики - вида, который, по мнению наших психологов, показался бы вам, будь вы тяжело и неизлечимо ксенофобичны, ужаснее любого другого. Подлинного представителя этого вида мы не привезли с собой потому, что у этих существ есть своя собственная фобия, агорафобия - боязнь пространства. Они высоко цивилизованы и пользуются большим уважением в федерации, но никогда не покидают своей планеты.
     Наши наблюдатели уверяют, что такой фобии у вас нет. Но им не вполне ясно, насколько велика ваша ксенофобичность, и единственным способом установить это было привезти кого-то для такого испытания и заодно, если это окажется возможным, установить с вами первый контакт.
     Все услышали, как полковник облегченно вздохнул:
     - Откровенно говоря, у меня отлегло от сердца. Мы, безусловно, можем найти общий язык с человекоподобными, и мы найдем его, когда в этом возникнет необходимость. Но, должен признаться, все-таки это большая радость - узнать, что господствующий вид Галактики - настоящие люди, а не какие-то там человекоподобные. Ну, а в чем состоит второе испытание?
     - Вы его уже выдержали. Зовите меня... - он щелкнул пальцами. - Как звали другую марионетку Бергена, ту, которую он создал после Чарли Маккарти?
     Полковник заколебался, но за него ответил сержант-техник:
     - Мортимер Снерд.
     - Правильно. Тогда зовите меня Мортимером Снердом. А теперь мне, пожалуй, пора... - И он повалился навзничь на песок и закрыл глаза точно так же, как за несколько минут до этого человек-жердь.
     Ослик вскинулся и просунул голову в круг как раз над плечом сержанта.
     - С куклами все, - сказал он. - Так что вы там говорили, полковник, будто господствующим видом должны быть обязательно люди или хотя бы человекоподобные? И что это такое вообще - господствующий вид?